Проблемы взаимодействия политических партий и государства волнуют современное общественное сознание, пожалуй, даже меньше, чем вопросы партийного строительства, о котором недавно опубликован отдельный материал (см. на сайте «К проблемам партийного строительства»). А между тем, большинство из тех проблем, которых мы так или иначе касались в публикациях рубрик «Учиться управлять государством», «Политика и идеология», «К научному социализму», в публикациях раздела «Юридическая практика», – большинство тем этих публикаций в той или иной степени связаны с отношениями партий с государством и государства с партиями.
От того, как складываются эти отношения, сегодня зависит существование, без преувеличения, всего человечества, каждого народа, населяющего землю, и даже тех 300-400 миллионов первобытных людей, в чьих обществах государства с партиями отсутствуют вообще. Будут ли на планете продолжаться войны или же человечество придет к мирному существованию, как справятся люди с голодом, эпидемиями и природными катаклизмами – всё это во многом зависит от того, как складываются отношения партий между собой и с государством.
Однако так называемая экспертная среда концентрирует свое внимание и внимание публики на отношениях персон, чаще всего государственных, а еще иногда партийных лидеров; а так называемые ЛОМы («лидеры общественного мнения») как будто и не слыхали о науке об обществе, о законах общественного развития и т.д. и продолжают забавлять публику своими конспирологическими выдумками (см. "Конспирология - верная служанка идеологии").
* * *
1. Наука об обществе – это не о «терках» персоналий
Видный английский философ Морис Корнфорт отмечал, что человеческое общество представляет собой не что иное, как взаимосвязь человеческих индивидов.
«Поэтому естетственно, что общественная наука – это изучение человеческой деятельности и того, как люди удовлетворяют свои потребности, вступая в общественные отношения… Индивиды создают и сохраняют общество, вступая в общественные отношения друг с другом, а это и есть общественные отношения, которые являются предметом общественной науки и определяют ее проблемы… Разумеется, говорить об общественных отношениях – это значит говорить относительно неопределенного ряда индивидов, которые вступают в общение… Но чтобы описать общественные отношения, не требуется точного определения индивидов, вступающих в них, и общественные отношения продолжают существовать, в то время как индивиды приходят и уходят.
Это показывает, между прочим, почему Маркс говорил о “силе абстракции”, заменяющей в общественной науке микроскопы и химические реактивы…
Чтобы исследовать общественные отношения независимо от индивидов, вступающих в эти отношения, необходима “сила абстракции” … Социальная наука абстрагируется, таким образом, от индивидов и занимается общественными отношениями. Она рассматривает не индивида, а все человечество, изучает последствия взаимодействий большого числа людей, а не индивидуальные особенности той или иной личности.
Поэтому законы, которые эта наука формулирует, сводятся к тому, что одни общественные отношения зависят от других; они определяют всякое изменение в общественных отношениях и являются законами, применяемыми к совокупностям индивидов, но не к индивидам, составляющим эти совокупности. И, как я уже говорил, предвидения, которые они позволяют нам делать, есть предвидения о всеобъемлющих последствиях взаимодействий большого числа индивидов».[Корнфорт Морис. Открытая философия и открытое общество. Ответ д-ру Карлу Попперу на его опровержение марксизма. Пер. с англ. Изд-во «Прогресс».– М.,1972.– С.222-224.]
«Было бы нелепо утверждать, – замечает упомянутый автор, – что только “краткосрочные” предвидения научны. Ведь научная мысль решается делать в других областях долгосрочные предвидения в форме научной гипотезы, так почему же этого нельзя сделать в сфере человеческой деятельности? Конечно, если гипотезы окажутся ошибочными, логически вытекающие из них предвидения независимо от того, краткосрочные они или долгосрочные, должны быть изменены. Но, поскольку доверие к этим гипотезам оправдывается, существует доверие и к предвидениям долгосрочным и краткосрочным.
Это относится к гипотезам Маркса в такой же степени, как и к гипотезам любого другого ученого. Конечно, тем, кто кровно заинтересован в сохранении капиталистической системы, долгосрочные предвидения Маркса о ее уничтожении не нравятся. Но это лишь осложняет научную проблему, дополняя ее вненаучными спорами. С точки зрения науки логика долгосрочного предвидения Маркса является безупречной.
Разумеется, д-р Поппер не отрицает, что долгосрочные предвидения иногда допустимы в науках, но он утверждает, что в социальных науках условий для такого предвидения не существует. “Долгосрочные предсказания, – пишет он, – могут быть выведены из научных условных предвидений только в том случае, если применять их к системам, которые можно считать хорошо изолированными, устойчивыми и повторяющимися. Такие системы в природе встречаются очень редко, и современное общество, несомненно, не принадлежит к их числу…Общество меняется, развивается. Это развитие в основном неповторимо” (K. Popper, Conjectures and Refulations, p. 339-340).
Конечно, – возражает М. Корнфорт, – общество развивается, и это развитие неповторимо. Это не означает, что невозможно открыть закон развития. Напротив, Маркс открыл этот закон – закон соответствия производственных отношений характеру производительных сил. И, само собой разумеется, что если этот закон описывает способ развития общества, следовательно, развитие это является неповторимым. Неповторимое развитие не означает, что не существует закона или что этот закон невозможно сформулировать таким образом, чтобы, исходя из анализа существующей в настоящее время стадии развития, рнельзя было предсказать последующую его стадию.
Очевидно, поэтому д-р Поппер ошибается, высказывая свое догматическое и беспочвенное утверждение, что долгосрочное предвидение применимо лишь к “хорошо изолированным, устойчивым и повторяющимся системам”.
Его аргументация основана на простом недоразумении: он смешивает долгосрочное предвидение с тем, что он называет “безусловным” пророчеством. Совершенно верно, что только в “хорошо изолированной, устойчивой и повторяющейся системе” (“очень редко встречающейся в природе”, как справедливо замечает д-р Поппер) можно было бы гарантировать, что никакой посторонний или неповторяющийся фактор никогда не нарушит действия законов, обычно управляющих данной системой.
Общество не является подобной системой, и долгосрочные предсказания Маркса в отношении общества предсказывают лишь то, что непрерывное развитие производства приведет к социализму, ибо условием его в течение этого длительного периода является уничтожение оков частного присвоения. До сих пор людям всегда удавалось преодолевать препятствия, мешающие непрерывному развитию их производительных сил; и если так будет продолжаться, наступит социализм, а если только наступит социализм, они будут в состоянии продолжать это делать.
Таково это предвидение. Оно условное, но не безусловное. В нем не говорится о том, что наступлению социализма никогда ничто не может помешать. Напротив, если бы люди уничтожили свои производительные силы вместе с большинством человечества в атомной войне, тогда многие страны не могли бы никогда достичь социализма. Кроме того, вторжение враждебных сил из космоса могло бы помешать нам достичь социализма. Мы можем считать маловероятной перспективу второй катастрофы и верим в нашу способность предотвратить атомную катастрофу или даже справиться с ее последствиями в случае, если она произойдет.
Мы можем жить, таким образом, сохраняя уверенность, что долгосрочное предсказание социализма осуществится, ибо анализ существующего ныне положения дел показывает, что условия для реализации этого имеются. Такова практическая позиция коммунистов. Но она не превращает долгосрочное научно обоснованное предвидение в безусловное пророчество» [Там же. – С.191-193].
Продолжение следует