Не будет преувеличением сказать, что на тех базовых понятиях, на основе которых, как на фундаменте, должно быть возведено здание общей теории права, ученые-юристы за почти два столетия умудрились соорудить лишь уродливую «избушку на курьих ножках», разворачиваемую в нужную власть имущим сторону.
К таким фундаментальным понятиям нужно отнести прежде всего понятие нормы права. То умозрительное представление о правовой норме, которое кочует многие десятилетия из одной работы в другую, мало что дает к научному понятию нормы права, а следовательно, понятию права вообще. Дело ограничивается тем, что в ней видят обязательное правило поведения, и что составляют норму права три «элемента»: гипотеза, диспозиция и санкция. При этом связь между ними сводится к логической формуле: «если – то – иначе».
Следовательно, гипотеза нормы права выступает как этакий «навигатор», ориентирующий на условия действия нормы, а санкции отведена роль «контролера» и «гаранта» реализации связки «если – то», который обеспечивает соответствие фактического поведения предписанному для этих условий поведению субъектов прав и обязанностей. Последнее фигурирует в норме права как «то», под которым подразумевают «возможное» поведение (в смысле разрешенного, дозволенного) и «должное» поведение (в смысле требуемого, предписанного). А поскольку санкция нормы отвечает слову «иначе», то ее представляют лишь как реакцию на нарушение в реализации связки «если – то», а не со всем процессом реализации этой связки.
Обычное определение санкции как «элемента структуры правовой нормы, который указывает, какие неблагоприятные последствия (меры государственного воздействия) могут наступить при невыполнении (нарушении) предписаний диспозиции правовой нормы» содержит в себе противоречие, о существовании которого всё еще не догадываются теоретики права.
Но дело в том, что полагая правовую норму как необходимое правило, как закон и, вместе с тем, полагая в ней санкцию как наказание за нарушение данной нормы, властный авторитет тем самым предполагает, что правилом является не только осуществление диспозиции, но и – поскольку наказание за нарушение нормы также есть правило – нарушение диспозиции нормы, то есть ее отрицание.
Выходит, что в форме правовой нормы заключено внутреннее противоречие: правило поведения утверждается в ней как необходимость, как закон и, вместе с тем, как то, что не есть законом, а представляет нечто нарушаемое, т.е. случайное. Это – противоречие несвободы, которая, по словам Гегеля, «основана на удерживании противоположности, так что мы признаем то, что есть и совершается, находящимся в противоречии с тем, что должно быть и совершаться».
На самом деле, санкционируя в процессе социального управления данные правила общения в качестве норм права, властный субъект противопоставляет субъективность цели управления объективности средства управления, которым являются эти правила, противопоставляет необходимый с его точки зрения порядок общения, который должен быть, тому порядку общения, который есть.
С точки зрения диалектического понимания права санкция правовой нормы, будучи особенной управленческой деятельностью, опосредствующей реализацию цели права, есть: 1) позитивная самодеятельность индивидов (самоуправление), в которой происходит определение правильного и неправильного в их общении, утверждение правильных деяний как должных, и 2) негативная самодеятельность индивидов (властвование), в которой отрицаются различия в индивидуальном поведении субъектов общения и устраняется то их фактическое поведение, которое отклоняется от правильного.
Такое понимание санкции правовой нормы – как внутренне противоречивой деятельности – исключительно важно для понимания правовой нормы, в качестве процесса необходимости, положительного права и права вообще.
Отталкиваясь от логики процесса необходимости, мы получаем возможность постичь действительную логику правовой нормы. А это позволит выявить в ней те или иные отклонения не через правонарушение, а на этапе создания нормы права. Ошибочно считать, что правонарушения – результат исключительно субъективного произвола участников правоотношений. Правовая норма, если в ней не вполне адекватно выражается действительный закон поведения субъектов общественных отношений (скажем, неправильно отражена природа общественного отношения), будет нарушаема тем больше и чаще, чем сильнее отклоняется ее фактическая логика от необходимой. В таком случае произвол субъектов правоотношений накладывается на произвол законодателя, а удвоенный, «резонансный» произвол соответственно умножает нарушения неадекватной правовой нормы.
Для иллюстрации сказанного возьмем норму права, регулирующую правовой статус главы государства в части срока его полномочий.
Указанная норма прежде всего сформулирована в некоторых положениях Конституции Украины. Так, в статье 103 Конституции записано, что Президент Украины избирается гражданами Украины сроком на пять лет. Очередные выборы Президента Украины проводятся в последнее воскресенье марта пятого года полномочий главы государства. В случае досрочного прекращения его полномочий выборы Президента Украины проводятся в период девяносто дней со дня прекращения полномочий.
Статья 108 Конституции устанавливает, что Президент Украины исполняет свои полномочия до вступления на пост новоизбранного главы государства. Далее, статьей 112 Конституции Украины определено, что при досрочном прекращении полномочий Президента Украины (в случае добровольной отставки, болезни, препятствующей исполнению полномочий, объявления импичмента или смерти) исполнение обязанностей главы государства на период до избрания и вступления на пост нового Президента Украины возлагается на Голову Верховной Рады Украины. Исполняющее временно обязанности главы государства лицо при этом не может осуществлять ряд полномочий Президента Украины из тех, которые определены в статье 106 Конституции Украины. В этой статье п. 31 определено, что Президент Украины осуществляет полномочия, определенные Конституцией Украины, и не может передавать их другим лицам или органам.
Наконец, в п.7 части первой статьи 85 Конституции Украины установлено, что назначение выборов Президента Украины в сроки, предусмотренные данной Конституцией, отнесено к полномочиям Верховной Рады Украины.
Что касается выборов народных депутатов Украины, то очередные выборы проводятся в последнее воскресенье октября пятого года полномочий парламента, а к полномочиям главы государства отнесено только назначение внеочередных выборов в парламент (ч.2. ст.77, п.7 ст.106 Конституции).
Согласно ч.4 статьи 83 Конституции в случае окончания срока полномочий Верховной Рады Украины во время действия объявленного указом Президента Украины военного или чрезвычайного положения ее полномочия продолжаются до дня первого заседания первой сессии Верховной Рады Украины, избранной после отмены военного или чрезвычайного положения.
______
Системный анализ всех упомянутых выше конституционных положений указывает на то, что рассматриваемая нами норма права, регулирующая правовой статус Президента Украины в части срока его полномочий, логически ущербна, так как содержит в себе несогласованности и пробелы, провоцирующие различные ее нарушения. Прежде всего, речь идет о нарушении императивного пятилетнего срока полномочий главы государства, на который его избирают граждане Украины, а следовательно, нарушение воли избирателей и конституционного статуса главы государства.
В структуре данной нормы права избрание главы государства гражданами Украины на пятилетний срок относится к ее гипотезе. Это – условия выполнения в рамках диспозиции, т.е. правового отношения «государство – глава государства» обязанностей (полномочие есть не право, а государственная обязанность), которые определены для Президента Украины в статье 106 Конституции. К гипотезе этой нормы относятся также положения статей 108-111 Конституции Украины, которые устанавливают условия сокращения пятилетнего срока полномочий избранного главы государства, при которых его обязанности главы государства прекращаются и устанавливается новая диспозиция «государство – и.о. главы государства».
Обратимся теперь к санкции анализируемой нормы. Чтобы перевести условие об избрании главы государства гражданами Украины в предмет нормы, то есть в ее диспозицию и определить субъекта обязанностей Президента Украины, требуется деятельность прежде всего Верховной Рады Украины. Последняя, согласно п.7 части первой статьи 85 Конституции обязана назначить выборы Президента Украины в сроки, предусмотренные данной Конституцией, то есть в последнее воскресенье марта пятого года полномочий главы государства.
Здесь мы переходим к другой норме, регулирующей статус парламента в части выполнения им санкции по отношению к статусу главы государства. В данной норме гипотезой является такое условие как предстоящее истечение пятилетнего срока выполнения полномочий главой государства. Вместе с тем, диспозиция этой нормы сформулирована небрежно, в результате чего обязанность Верховной Рады Украины назначить очередные выборы Президента оказалась неконкретной и не обеспеченной достаточной санкцией. Ибо «в последнее воскресение марта пятого года полномочий Президента Украины» проводятся не «выборы», как записано в статье 103 Конституции, а день голосования на выборах. Выборы – это длительный процесс, который должен быть начат за несколько месяцев до дня голосования.
Не выполнив его конституционную обязанность, то есть своевременно не назначив выборы Президента Украины, парламент нарушил не только диспозицию нормы, регулирующей его статус, но и санкцию той нормы, которая регулирует статус главы государства.
В итоге мы получили нарушение правовых норм двумя высшими властными субъектами, так как глава государства обязан – как гарант соблюдения Конституции – принять надлежащие меры к должностным лицам парламента, не обеспечившим принятия решения о назначении выборов Президента Украины.
Этот пример показывает, насколько важно соблюдать логику правовой нормы при формулировке нормативных положений, определяющих гипотезу, диспозицию и санкцию нормы; не примитивную логику формулы «если – то – иначе», а логику нормы как процесса необходимости в диалектической теории права.