УЧЕНЬЕ СВЕТ, а неученных тьма,
или еще раз о научно-гуманитарной революции
или еще раз о научно-гуманитарной революции
В последнее время всё громче и тревожнее звучат голоса о заметном падении уровня образованности молодежи, причем не только в нашей стране, но и во многих странах, которые принято почему-то считать «развитыми».
Научно-техническая революция (НТР) середины прошлого века стала мощным социально-экономическим фактором, обусловившим потребность в значительном количестве прежде всего технически образованных кадров. И таких кадров было подготовлено во всем мире немало; а они, в свою очередь, дали новый толчок техническому развитию, выводя его на высший уровень, развивая очередной технологический производственный уклад.
Казалось бы, за этим должен был последовать еще больший рост уровня образованности. Но вместо этого мы видим всё более значительное падение его и появление всё большего числа малограмотных молодых людей. Какая-то «непонятка» происходит…
Впрочем, ничего загадочного в этом нет, если мы посмотрим на данную ситуацию с точки зрения материалистического понимания истории. А согласно ему, основным законом развития общества является закон обязательного соответствия характера производственных отношений уровню развития производительных сил. Если производственные отношения не соответствуют развитым производительным силам, то тем хуже для этих производственных отношений: их ожидает социальная революция, которая ликвидирует старые отношения и открывает дорогу для адекватных этим силам новых отношений. В этом суть данного основного закона развития общества.
Но общественные законы не работают помимо деятельности людей, они только в ней и через нее действуют и проявляются. Поэтому, не только одним производственным отношениям «делается хуже» от несоответствия их производительным силам; производительные силы тоже страдают от возникшего несоответствия. Пока революция не устранит старые отношения, они мешают развитию производительных сил, тянут его назад, и даже ведут к разрушению производительных сил. Причем, речь идет не только о станках, инструментах и т.п. (к примеру, в Англии еще два столетия назад бастующие рабочие разрушали машины и т.д.), но речь идет также о главной производительной силе, которой является человеческая рабочая сила, то есть сам человек.
Если простые и даже многие сложные операции сегодня выполняет робот, если для сфер обслуживания и ряда других не требуется квалифицированных работников, то в условиях капиталистических производственных отношений исчезает потребность в увеличении количества высокообразованных кадров. А поскольку нет в них потребности, то становится обузой также качественная сфера образования - как для капитала, так и для патронирующего этот капитал государства.
+ + +
Но если капиталистической системе уже стали ненужными образованные люди, то это не значит, что они не нужны вообще. Капиталисты приходят и уходят, а общество остается. А с общественной с точки зрения необходимость в образованном молодом поколении тем острее, чем больше наличные производственные отношения разрушают главную производительную силу, то есть мир человека.
Здесь уже вступает в действие базовый закон самой жизни – закон самосохранения. А инстинкт самосохранения объективно продиктует человеку потребность повышения его образованности до уровня, который соответствует уровню существующих средств производства. Ибо безграмотное общество не в силах адекватно использовать имеющиеся у него средства производства, а следовательно, воспроизводить средства для своего существования и таким образом воспроизводить самое себя, человеческий способ жизнедеятельности.
Ввиду этого возникнет потребность разобраться в том, чтó же именно не так с нынешним образованием, в чем действительные причины падения его уровня и что с этим необходимо делать. А для этого придется окунуться в философские проблемы образовательной сферы.
Попытаемся порассуждать и обозначить хотя бы контурно данные проблемы.
Начнем, как всегда, с понятия, то есть с того, что такое вообще образование? Не имея понятия о предмете, напрасно вообще философствовать о его проблемах. Однако именно так происходит сегодня, например, с мировым кризисом социального управления, из которого политики и ученые пытаются найти выход без наличия ясного понятия об управлении вообще.
Итак, образование есть некоторая особенная сфера деятельности, направленной на формирование определенных человеческих качеств, на формирование из данных качеств человеческой личности, то есть действительно общественного индивида.
Вместе с тем, объект образовательной деятельности – не абстрактный индивидуум, а человеческий индивидуум в единстве его телесности и духовности. Образование личности и направлено на соответствующее формирование в человеке его телесных и духовных качеств, необходимых для общественно-полезной его жизнедеятельности.
Исходя из этого, предмет образовательной деятельности составляют телесные и духовные способности человека – харáктерные (чувственные) и умственные способности; если быть точнее, образование из них его цельной личности.
Указанными двумя предметными направлениями являются, соответственно, воспитание и обучение, объединяемые в общее понятие «образование».
Тут вспомнились не забытые еще со школьных времен строки:
«Мы все учились понемногу
Чему-нибудь и как-нибудь,
Так воспитаньем, слава Богу,
У нас немудрено блеснуть».
Не странно ли: мы все понемногу учились, а блеснуть нам немудрено воспитанием, а не ученостью, знаниями?
Определив выше понятие «образование», понимаешь: не странно, не ради только лишь сохранения рифмы поэт от ученья обратился к воспитанью…
+ + +
О том, что обучение и воспитание – это две взаимодополняющих ветви, две необходимых составляющих образования, как процесса формирования человеческой личности, стало понятно не сегодня, об этом догадывались уже давно.
Показательный пример органичного дополнения обучения воспитанием находим в известном фильме советского времени «Доживем до понедельника». Напомним, что в нем есть эпизод из урока истории, на котором шла речь о революции 1905 г. и лейтенанте П.П. Шмидте. «Штатный» классный отличник Батищев бодро «отбарабанил» текст учебника, а на вопрос учителя истории Ильи Семеновича о том, что еще он знает об этом герое революции, ответил, что в учебнике о нем сказано всего 15 строчек. И на замечание учителя, что в его возрасте нужно читать не только учебник, нелепо «пошутил», вспомнив о персонажах из «Золотого теленка» Ильфа и Петрова, «работавших» под детей лейтенанта Шмидта.
Тогда учитель истории сам дополнил строчки учебника рассказом о личности Шмидта и мотивах его самопожертвования ради восставших моряков. И задал вопрос Батищеву, как бы он поступил в ситуации лейтенанта Шмидта, на который тот отвечал: «Какой смысл был жертвовать собой?». И взрыв возмущения на эти слова одноклассников: «Вечно ты со своим смыслом!».
В этом эпизоде фильма блестяще изображена сама сущность школьного образования, а именно, органическое единство обучения и воспитания. В данной паре первичным, ведущим выступает воспитание, а обучение является вторичным, ведомым. Вместе с тем, одно переходит в другое, каждое является и своим другим. Воспитание учит нравственным основам общественной жизни, а обучение предметам и практическим навыкам воспитывает характер.
Не уловив этой диалектики, не выстроить в обществе качественную систему образования. И напротив, понимание природы образования позволяет представить целостную концепцию его организации в современном обществе.
Тогда станет понятным, что начинать образование следует уже с малых лет. Дошкольное воспитательное учреждение, детский сад призван научить маленького человечка основам социальной нравственности, воспитать в нем будущего ученика, который должен обучаться в школьном коллективе. В дошкольный период в соотношении воспитания и обучения львиная доля приходится на воспитательную составляющую, а загружать дитя наукой где-то и вредно.
Следующий этап образования – обучение в школе, общее образование для всех детей. Здесь уже соотношение учения и воспитания распределяется примерно поровну. Физическое и трудовое обучение и воспитание не должно приноситься в жертву изучению всё более «умных» предметов. Достаточным сроком школьного обучения, как убеждает многолетняя практика, остается десятилетка.
При этом уже после восьмого класса (неполное среднее образование) необходимо дифференцировать (специализировать) обучение на два потока: «техническое» образование (знания о природе и технике) и «гуманитарное» (знания об обществе). Таким образом, после восьми лет школы определяется сфера проф.-технического образования (дает завершение среднего образования и рабочую профессию) и школьный подготовительный этап к высшему образованию. Здесь соотношение воспитания и обучения изменяется в сторону обучения, хотя элементы воспитания всё еще остаются (в частности, физического и трудового).
Наконец, высшее образование призвано готовить квалифицированных специалистов в той или иной сфере деятельности, предполагая при этом, что должное воспитание студентам высших учебных заведений уже дано школой.
Такова, в общих чертах, необходимая образовательная парадигма, отход от которой чреват разрушением системы образования (что мы и видим повсеместно в уровне знаний и исчезновении нравственности).
+ + +
Современное образование вместо его прогрессивного развития уже явно деградирует, результатом чего и четким показателем чего стало резкое падение уровня знаний не только школьников и студентов, но и преподавательского состава, а также заметное падение уровня научных исследований, особенно в гуманитарной сфере. Это само по себе создает угрозу ближайшему будущему человечества, так как невежество никогда и никому в истории еще не принесло пользы. Но гораздо более угрожающим становится отсутствие необходимого воспитания подрастающих поколений. Стоит открыть новостную ленту, и мы убеждаемся в том, что современный мир уже критически переполнен ненавистью, злобой, жестокостью, стяжательством и ложью.
Откуда взялись все эти «прелести»? Разве нормальные люди, которых всегда бывает большинство, хотели такого? Сомнительно. К этому общество привели те управляющие им силы, которые заинтересованы в сохранении своей власти посредством разобщения людей, заинтересованы в управлении по давнему политическому принципу «разделяй и властвуй», заинтересованы в разрушении социальной общности, а некоторые из них даже в расчеловечении общества, превращении человека в дикого зверя.
Но если власть имущие сами подрывают нравственные общественные устои, если в обществе отменяются нравственные нормы и ему навязываются сомнительные "ценности", то, значит, теряют свой стержень мораль, право, религия, разлагаясь и пропадая в "болоте" индивидуализма.
В таком случае для воспитания молодых поколений уже не остается ясных ориентиров, тех социальных норм, принимая которые в себя каждый человек, как личность, образно говоря, исполняет в социальном оркестре записанную в нотах свою партию в качестве части общего музыкального произведения. А если дирижер отнимает у оркестрантов ноты, предоставляя каждого из них самому себе любимому, выходит не музыка, а какофония звучащих каждый на свой лад инструментов, подобно известной басне «Квартет» в составе мартышки, осла, козла да косолапого мишки.
Именно на подобном «нравственным бездорожье» оказалась современная общественная повозка, управляемая опьяневшим от денег кучером, который не только не способен, но и не желает выбираться на твердую дорогу, развлекая вместо этого пассажиров фантазиями о пользе для организма дорожной тряски и экстрима.
При созерцании этой картины становятся понятными причины таких именно, а не других образовательных «реформ», в которых воспитательной составляющей в школе не находится места вообще, от слова "совсем". А если в общественный коллектив вливаются всё больше и больше «личностей» манкуртов, этаких моральных «сирот» (вплоть до «моральных уродов»), то разве могут в таком обществе не множиться в геометрической прогрессии жестокость и прочие антигуманные «прелести»? А вместе с ними их верный спутник – невежество. Ибо только из нравственных начал возникают стимулы к развитию знания, тяга к познанию мира и общества. Аморальность и невежество – два «братца», старшим из которых бывает обычно первый.
Выходит, виноваты в таких образовательных «реформах» не безмозглые «реформаторы», а общество, лишенное нравственных устоев? И да, и нет. Общество – не собрание воспитанных и не вполне воспитанных индивидов, моральных и аморальных типов. Действительное общество – это деятельные субъекты в их взаимосвязях и взаимоотношениях. В таком обществе всегда могут найтись здоровые силы и некоторая часть знающих и нравственных личностей, способных уяснить природу образования и реальные проблемы, требующие решения, а также предложить и осуществить действительно необходимые образовательные реформы. К тому же, история учит, что необходимые реформы могут осуществляться как «сверху», т.е. властями, осознавшими их необходимость, так и «снизу», то есть под народным давлением на власть имущих.
Вопрос заключается только в том, кто из них быстрее «созреет» к реформам.
+ + +
Однако, чтобы «созреть» для образовательной реформы, мало одного желания «выпустить реформу» (как у Салтыкова-Щедрина). Для подобного «созревания» нужны определенные предпосылки и условия. Прежде всего, как и для всякой реформы, необходим грамотный и волевой субъект реформы, способный не только понимать образовательную реформу как необходимость, но и практически провести ее в жизнь при существующих обстоятельствах. А обстоятельства эти таковы, что не только не позволяют государству проводить необходимые реформы, но не дают возможности даже понять их как таковые, именно, как необходимые, а не какие угодно по своему содержанию реформы. И особенно понять, что не всякий западный «опыт» подходит нашей стране, что нужен свой опыт (см. на сайте "По чужих лекалах").
Указанными выше негативными обстоятельствами являются разбалансированная и зарегулированная законодательством система образования (об этом больше см. на сайте: «Лабіринти зруйнованої освіти»), и, особенно, далеко отставшая от требований жизни общественная наука.
А без ясного научного понимания природы социального института, каким является образование, браться за его реформирование по меньшей мере безответственно. Не зря же народная мудрость гласит: «не зная броду, не суйся в воду». В этом случае в «реформах» можно запросто утонуть (что, собственно, мы и имеем сегодня) ...
Но откуда же взяться научному пониманию природы образования, если образовательными «реформами» превратили в руины и саму общественную науку? И получился «заколдованный круг», в котором всё тяжелее вращается практика, всё больше страдая от головокружения (увы, не «от успехов»).
Разомкнуть этот порочный «заколдованный круг» не удастся никому до тех пор, пока не «созреет» тот самый субъект реформ, о котором сказано выше, для чего требуются свои предпосылки и условия. Те условия, которые не были созданы – в дополнение и развитие НТР – посредством соответствующей ей научно-гуманитарной революции. (О ней шла речь в нашей публикации на сайте, см.: «О бедном гуманитарии замолвите слово»).
Здесь, поэтому, только заметим, что с точки зрения основного закона развития общества, каким есть закон обязательного соответствия характера производственных отношений уровню развития производительных сил, для новой техники производства, появившейся в результате НТР, требуются и новые отношения производства, которые устанавливает новый человек – как результат и продукт научно-гуманитарной революции.
Если уж наука становится непосредственной производительной силой, то она должна продуцировать не только новую технику, но и нового человека рядом с ней. В противном случае их соединение не состоится, развитие производства затормозится, а затем начнется его регресс вместе с деградацией личности человека. Не с этим ли мы столкнулись сегодня?
Научно-гуманитарная революция – это рывок к новому уровню научного знания об обществе, в особенности, знания о социальном управлении, кризис которого в настоящее время виден во всем мире уже невооруженным глазом (см. на сайте: "Криза влади чи влада кризи").
Перспективы человечества сегодня кажутся достаточно мрачными, если этот кризис не преодолеть. Ибо только в знании сила человека. Незнание, конечно, тоже сила, но отрицательная (См. на сайте: «Незнание – сила»). Поэтому, чем больше в обществе часть образованных людей, тем оно устойчивее и крепче, тем безопаснее прогрессивное развитие всего человечества.
* * *
Что нового?
После публикации материала «Учение свет…» выпала возможность вернуться к сочинениям одного из энциклопедистов-просветителей ХVІІІ в. Клода Адриана Гельвеция, автора знаменитых трактатов «Об уме» (1758) и «О человеке» (1773). Трактатов, которые были приговорены к их сожжению Парижским парламентом – до начала Великой французской революции 1789 г. высшей судебной инстанцией Франции.
В связи с этим вспомнилась фраза: «Новое – хорошо забытое старое». Ибо в своей книге «О человеке» философ и государственный деятель К. Гельвеций рассуждает в том числе «О могуществе воспитания, о способах усовершенствовать его; о препятствиях и путях прогресса этой науки». А также «О легкости, с какой можно будет по устранении этих препятствий наметить план идеального воспитания».
Приведем здесь некоторые фрагменты его рассуждений.
«Самое сильное доказательство могущества воспитания – это постоянно наблюдаемая зависимость между различными видами воспитания и их различными продуктами, или результатами. Дикарь неутомим на охоте, он бегает быстрее, чем цивилизованный человек, потому что дикарь больше упражнялся в этом. Цивилизованный человек образованнее дикаря; у него больше идей, чем у последнего, потому что он получает больше различных ощущений и потому что он благодаря своему положению более заинтересован в том, чтобы сравнивать их между собою.
Таким образом, исключительное проворство дикаря, многообразные знания цивилизованного человека являются результатом их воспитания.
Люди, которые при свободном правительстве бывают обыкновенно искренними, честными, талантливыми и гуманными, при деспотическом правительстве становятся низкими, лживыми, подлыми, лишенными таланта и мужества; это различие в их характере является плодом различия воспитания, получаемого ими при том или другом из этих правительств…
Воспитание делает нас тем, чем мы являемся. Если в возрасте шести или семи лет житель Савойи уже бережлив, деятелен, трудолюбив и верен, то это потому, что он беден, голоден, потому, что он живет с соотечественниками, наделенный теми качествами, какие требуются от него, – словом, потому, что его воспитателями являются пример и нужда – два властных наставника, которым всё повинуется.
Ум и таланты у людей всегда суть продукты их стремлений и их особого положения. Наука о воспитании сводится, может быть, к тому, чтобы поставить людей в положение, которое заставило бы их приобрести желательные таланты и добродетели…Во все времена одинаковые причины всегда производят одинаковые следствия».
Общие идеи относительно физического воспитания.
«Задача этого рода воспитания заключается в том, чтобы сделать человека более сильным, более крепким, более здоровым, следовательно, более счастливым, более часто приносящим пользу своему отечеству, т.е. более пригодным к различным функциям, к выполнению которых может призвать его национальный интерес.
Греки, убежденные в важности физического воспитания, высоко ценили гимнастику, которая составляла часть воспитания их молодежи. Они пользовались ею в своей медицине не только в качестве профилактического средства, но и в качестве особого средства для укрепления того или иного члена тела, ослабленного в результате какой-нибудь болезни или несчастного случая…
По этому вопросу я замечу лишь, что физическое воспитание заброшено почти у всех европейских народов не потому, что правительства прямо противятся усовершенствованию этой стороны воспитания, но потому, что эти упражнения вышли из моды и их больше не поощряют… Составление плана подобного воспитания не требует особой изобретательности. Для выполнения его достаточно привлечь внимание родителей к этому вопросу. Хорошее законодательство достигло бы этой цели».
По поводу хорошего законодательства необходимо заметить следующее. В действующем в Украине законе о физической культуре и спорте опека над сферой физической культуры возложена на спортивное ведомство (Минспорт), для которого данная сфера является третьестепенной.
Между тем, в диссертации о спортивном праве и монографии по ней, опубликованной на этом сайте (См.: О.О. Ющик. Спортивне право: поняття та формування в національній правовій системі) проводится важная мысль о том, что сфера физической культуры должна быть передана в ведение системы здравоохранения (Минздрава).
Оказывается, что древние греки были мудрее по части проблем физического воспитания и относили его прежде всего к медицинской проблематике.
+ + +
Рассуждая о препятствиях к усовершенствованию нравственного воспитания человека, Гельвеций называет первым из них «интересы попов».
«Попу нужна нравственность произвола, которая позволила бы ему легализовать сегодня такой поступок, который завтра он назовет отвратительным. Горе нациям, которые доверяют попам воспитанние своих граждан. Они дадут им лишь ложные представления о справедливости, так что было бы лучше не давать им никаких представлений о ней.
Кто без предрассудков, тот ближе к истинному познанию и более доступен хорошему воспитанию. Но где найти такие указания в области воспитания? В истории человечества, в истории народов, их законов и мотивов, побудивших людей установить эти законы…
Желая, чтобы его считали полезным, духовенство начинает заявлять, что люди обязаны своей добродетелью его молитвам, действию благодати. Но опыт доказывает, что добродетель человека есть дело его воспитания; что народ является тем, чем его делает мудрость его законов; что современная Италия имеет больше веры и меньше добродетелей, чем древняя Италия, и, наконец, что пороки частных лиц следует всегда объяснять недостатками государственного управления».
Отсюда вторым препятствием Гельвеций называет «несовершенство большинства правительств».
«Дурная форма правления – это такая, при которой интересы граждан разделены и противоположны, при которой закон не заставляет их всех одинаково содействовать всеобщему благу. Следовательно, существует мало хороших правительств…Какие же добродетельные правила можно преподать гражданам в этих странах и каким образом глубоко запечатлеть их в их памяти?
…Человек получает воспитание двоякого рода: воспитание детства – оно дается наставниками; воспитание юности – оно дается существующей формой правления и нравами нации. Если правила этих двух ступеней воспитания противоречат друг другу, то от первой ничего не останется…
Как бы равнодушен ни был человек к богатствам и почестям, но во всякой стране, где бессильный закон не может реально защитить слабого от сильного, где существуют лишь угнетатели и угнетаемые, палачи и их жертвы, люди должны стремиться к богатствам и постам, если не как к средству совершать несправедливости, то как к средству избавиться от угнетения.
Но, скажут, существуют деспотические государства, где еще расточают похвалы умеренности древних мудрецов и героев, где прославляют их бескорыстие, великодушие и возвышенность духа. Да, но эти добродетели здесь вышли из моды. Похвала великодушным людям здесь на устах у всех, но ни у кого на сердце. Никто в своем поведении не дает обмануть себя подобными похвалами.
Я наблюдал, как поклонники героических времен желали восстановить в своей стране учреждения древних. Тщетные усилия. Форма правления и религия противились этому. Бывают такие эпохи, когда всякой реформе в деле общественного образования должна предшествовать известная реформа в государственном управлении… Всякая значительная реформа в духовном воспитании предполагает реформу в законах и форме правления».
Что нового появилось в проблеме воспитания со времени рассуждений философа-энциклопедиста и государственного деятеля эпохи Просвещения? По большому счету, принципиально ничего нового. Потому что мы вновь и вновь возвращаемся к началу (о котором см. на сайте публикации "Начало - половина дела", "Размышления о цели" и др.).