По-видимому, следует начать с некоторых общих определений понятия «цифровизация», которые позволят хотя бы эскизно обозначить его смысл.
Во-первых, сегодня уже понятно, что цифровизация принадлежит к тем процессам, которые относятся к разряду производственных технологий, что это – качественно новый способ участия человека в материальном и духовном производстве. Три-четыре столетия назад ручной труд заменило машинное производство и человек в процессе производства стал рядом с машиной, как управляющий субъект и личностный фактор производства. Тогда процесс индустриализации в корне изменил жизнь людей, объединив трудящихся, как придатки машины, в «совокупных рабочих». А в прошлом столетии автоматизация производственных процессов привела к тому, что человеческую рабочую силу из материального производства постепенно вытесняют автоматы, роботы и т.п.
Диалектика общественного процесса производства такова, что человек из субъекта, управляющего машиной посредством своего труда, сначала превращается в контролера и наблюдателя за процессом автоматизированного машинного и роботизированного производства, а затем и вовсе устраняется из процесса производства. Дело идет к тому, о чем в свое время К. Маркс заметил: при всех прежних революциях дело шло только об ином распределении труда между различными классами, тогда как коммунистическая революция устраняет сам труд и уничтожает какие бы то ни было классы. Это, конечно, не значит, что человеку нечем будет заняться, но это будет самодеятельность иного рода, чем труд в процессе производства. Вряд ли на откуп машинам будет отдано воспроизводство и развитие самого человека, его воспитание и обучение, лечение и уход за пожилыми родителями, всевозможные виды научного и художественного творчества, самоорганизация человеческого общежития и иные формы человеческой самодеятельности.
Тем не менее, уже сейчас возникают вопросы о степени человеческой свободы и зависимости людей во всех сферах жизни от своих же продуктов в связи с возможностями новых цифровых технологий. Насколько глубоко может изменить жизнь людей цифровизация, если даже индустриализация так резко изменила человечество, что между современными пятью тысячами первобытных племенных групп (а это около 300 млн. человек) и наиболее индустриально развитыми странами возникла огромная техническая и социальная пропасть? В конце концов, не попадет ли человечество в плен и в рабство к придуманным им же самим созданиям и технологиям в итоге цифровизации?
Цифровизация – комплексный процесс, она проходит сразу во всех сферах жизни общества. Социально-экономические, политико-правовые и духовно-культурные институты человечества трансформируются одновременно на локальном, местном, региональном, национальном и глобальном уровнях.
Все классические общественные сферы цифровизируются стремительно. В политической сфере: безопасность, государственное управление, общественные организации, государственные службы, выборы, референдумы и т.д. В экономической сфере: компании, банки, деньги, сельское хозяйство, промышленность, торговля товарами и услугами и т.п. В социальной сфере: образование, здравоохранение, социальное обеспечение, социальные сети и др. В духовной сфере: туризм, спорт, наука, медицина, развлечения, культура, искусство etc.
Цифровизация – глобальный процесс, на неё нацелены все национальные правительства и транснациональные корпорации. В том числе и потому, что она неотвратима. Цифровизация – неизбежна, она будет вестись постоянно как одна из составляющих общего прогресса цивилизации. Всё время проводятся научные исследования и создаются новые разработки. Цифровизация с каждым годом всё больше ускоряется, и итог всего этого очевиден.
Цифровизация нацелена на полную цифровую трансформацию всей жизни человека за счёт внедрения цифровых технологий. В случае успешного достижения целей цифровизации человеческая цивилизация выйдет на качественно новый уровень развития. Однако предсказать, что будет дальше, не представляется возможным.
Так «оптимистически» рисуют сегодня цифровизацию некоторые авторы. Если уж предсказать, «что будет дальше», не представляется возможным, то хотелось бы узнать, что значит «успешное достижение целей цифровизации»?…
+ + +
Общую цель цифровизации общества так же трудно представить, как трудно было представить в свое время цель индустриализации. «Облегчение жизни» людей – это, конечно, не цель. Разумеется, «легкая жизнь» может составить «цель» существования для отдельных индивидуумов, однако это на самом деле не есть цель жизни человека как такового, жизни человечества. Но даже понятие «легкой жизни» нельзя определить без связи его со смыслом человеческого существования. Если такой смысл в самосовершенствовании личности, то в этом случае цифровизация может способствовать самосовершенствованию, в чем-то облегчать его, подобно всякой прогрессивной технологии вообще. Если же исходить из тех минусов цифровизации, на которые указывается в публикациях о ней, то целью цифровизации пришлось бы назвать «отказ от цифровизации» из-за тех угроз и опасностей, которые последняя несет с собой людям. В числе опасностей и угроз цифровизации называют:
1. Киберпреступность и кибертерроризм. Когда всё функционирование системы устройства человечества будет завязано исключительно на цифровых технологиях, нужно будет придавать информационной безопасности огромное значение. В противном случае у киберпреступников и кибертеррористов будут развязаны руки, и они смогут творить с системой что угодно. И этого ни в коем случае нельзя допустить.
2. Безработица и вытеснение людей роботами. Многие опасаются, что в ближайшем будущем роботы полностью заменят людей во многих профессиях. В первую очередь это касается монотонной, несложной, физически тяжёлой и опасной для жизни и здоровья работы. Чуть сложнее с творческими профессиями, однако уже сейчас нейросети и искусственный интеллект создают свои шедевры. Так или иначе, данная проблема действительно существует, и с этим надо что-то делать.
3. Технологический разрыв и цифровая поляризация. Поляризация присутствует везде: как в дикой природе, так и в цивилизованных обществах. Одни государства богатые, другие – бедные. И в сферах технологизации и цифровизации то же самое: одни страны распространяют своё влияние посредством транснациональных IT-гигантов, а другим не хватает средств и возможностей, чтобы банально обеспечить население интернетом и устройствами. Помимо этого, технологический и цифровой разрыв между разными частями мира постоянно увеличивается. И что с этим делать – непонятно.
4. Цифровое и технологическое рабство. Одна из важнейших проблем, о которой предупреждал ещё Тед Качинский в своём манифесте, – подавление технологиями свободы человека. Цифровизация даёт человеку комфорт, удобства и все необходимые блага, взамен лишая его свободы жить, как он хочет. Технологии подавляют у человека стремление к власти и ответственность за свою судьбу. И единственный выход из этой ситуации — полностью отказаться от любых технологий, чтобы обрести подлинную свободу.
5. Тотальный контроль и отсутствие конфиденциальности. Извечный конфликт между конфиденциальностью личной информации и безопасностью общества на самом деле уже давно разрешён. Сильные мира сего выбрали безопасность в ущерб свободе для того, чтобы получить моральное и легитимное право контролировать мысли и поведение людей. И теперь наше общество на пути к становлению тотального контроля за всем происходящим.
Наверняка, цифровизация плоха ещё чем-нибудь, но эти ее минусы, по мнению авторов, «главные и очевидные».
В отличие от этого, для нас очевидно, что эти «главные и очевидные минусы цифровизации» – на самом деле лишь односторонние абстракции, оторванные от действительного развития общества, а потому ошибочные. Они, с одной стороны, рассматриваются как бы с точки зрения перспективы, исходя из проекции в будущее, а с другой – взяты из опыта цифровизации сегодняшнего дня, не отрываются от нынешнего буржуазного общества со всеми его пороками (терроризмом, преступностью, делением стран на богатые и бедные, и т.д.). Понятно, что в этом случае правильно говорить о «минусах» цифровизации современного буржуазного общества, а не о перспективах цифровизации вообще для человечества.
Естественно, что в таком случае данные «минусы» цифровизации при некотором размышлении могут быть объективно превращены в «плюсы»; ибо, как говорил советский сатирик А. Райкин, «каждый зачеркнутый наш минус – это плюс». Со сменой капиталистического способа производства исчезнут и порожденные им «минусы» цифровизации.
1. Чтобы киберпреступность и кибертерроризм не могли «творить с системой что угодно», следует воспитывать такого человека, которого не привлекает «карьера» киберпреступника и кибертеррориста, а влечет его к техническому творчеству и совершенствованию системы. Для этого нужно изменить общественные условия, сделать их человечными, воспитывая нового человека с помощью соответствующих стимулов его саморазвития.
2. Безработица и вытеснение людей роботами – тоже не проблема. Опять же правильная организация общества позволяет устранить безработицу, а роботизация облегчает труд занятых в тяжелых и вредных производствах и на тяжелых работах. Пример социалистического развития в СССР убеждает, что это реально возможно при организации производства на иных началах. Тот же робот может на первых порах служить «автопилотом», не вытесняя, а лишь периодически подменяя человека-работника, высвобождая ему часть рабочего времени для других целей (отдыха, учебы, спорта, семейных забот и т.д.).
3. Технологический разрыв и цифровая поляризация – проблема опять-таки организации человеческого сосуществования. В условиях иной будущей социальной организации мирового порядка на началах общечеловеческой солидарности бедные государства подтянутся к остальным, ликвидировав тот технологический разрыв между ними, который есть сегодня.
4. Цифровое и технологическое рабство вместо «свободы» – это миф, основанный на либеральной идее «личной свободы», а по сути – «свободы» частного собственника, являющегося рабом своей собственности, а еще более – невольником чужой более крупной собственности. Здесь нет даже намека на реальное понимание категории «свобода» в ее отношении к «необходимости».
«Цифровизация даёт человеку комфорт, удобства и все необходимые блага, взамен лишая его свободы жить, как он хочет» – этой демагогической фразой поразительно четко выражено всё непонимание сути дела. Выходит, комфорт, удобства и «все необходимые блага» противопоставляются свободе как некоторая зона несвободы, тот фрагмент «вещизма», который не только не делает человека свободным, но, напротив, превращает его в раба вещей.
А далее совсем нелепое утверждение о том, что «технологии подавляют у человека стремление к власти и ответственность за свою судьбу. И единственный выход из этой ситуации – полностью отказаться от любых технологий, чтобы обрести подлинную свободу». Иначе говоря, предлагается вернуться в животное состояние и остаться «свободным дитём» природы, выкинув из головы всякие «цифровизации».
5. Больше всего либерала беспокоит «тотальный контроль» и проблема закрытости личной информации. Тотальный контроль за всем происходящим – это «страшилка», которой обычно пугают людей в связи с наступающей на общество цифровизацией. Якобы «сильные мира сего выбрали безопасность в ущерб свободе», чтобы «получить моральное и легитимное право контролировать мысли и поведение людей», добиваясь «тотального контроля за всем происходящим».
Между тем, свободы, как осознанной необходимости, не может быть без контроля в принципе. Чем контроль эффективнее, тем человек действует свободнее, то есть действует со знанием дела. Проблема не в тотальности контроля, являющегося необходимым моментом управления, а в том, кто, в чьих интересах и каких целях, а также как использует данные контроля. В обществе, где человек человеку волк, это действительно серьезная проблема. В более прогрессивном обществе она в значительной степени снимается, в том числе под контролем властей.
+ + +
Даже не будучи специалистом в области электроники и вычислительной техники, без риска ошибиться можно утверждать, что ключевым в цифровых технологиях является понятие «информация». Так, по одному из определений цифровизация – это превращение аналоговых процессов, объектов и услуг в цифровой формат с помощью использования цифровых технологий, что может включать в себя создание и использование цифровых устройств, сетей, программного обеспечения и данных для обработки, хранения и передачи информации.
Надо заметить, однако, что в науке до сих пор понятие информации остается не вполне выясненным. Не вдаваясь в длинные рассуждения на этот счет, обратимся к не так давно вышедшей и опубликованной на данном сайте книге Е. Тептюка о праве на доступ к публичной информации, в которой сделан неплохой анализ понятия информации в научной литературе.
Впервые в научный оборот термин «информация» введен К. Шенноном в 1948 г. Определяли его с разных позиций Н.Винер, Л.Беккер, Ф.Махлуп, В.Цонев и десятки других зарубежных и отечественных авторов. Нередко смешивают понятие информации с понятием коммуникации, которая придает обществу характер информационного общества (Р. Минц и Д. Белл).
В монографии информация определяется наиболее общим образом – как особая форма выражения объективной реальности, связанная с отражением этой реальности в процессе взаимодействия живых организмов между собой и с неорганической природой, побуждающая их к выполнению определенной работы. Исходя из этого, автор делит информацию на биологическую и социальную. Биологическое отражение называют прямым, непосредственным отражением воспринимаемого бытия, а социальное – обратным, через опредмечивание идеальных образов в материальных предметах (с.14-16).
Таким образом, из предложенного понятия информации надо сделать вывод, что информация: а) связана со свойством отражения, присущим только живой природе; б) опосредствует взаимодействие живых существ между собой либо живого субъекта с объектом; в) побуждает живой организм к выполнению некоторой работы.
Именно в таком исходном качестве информация становится объектом манипуляций с нею, предметом ее переработки, хранения, приема-передачи, потребления и т.д. при помощи различных естественных или искусственных технических средств и технологий, в том числе цифровых технологий.
Из этого следует, что цифровые технологии только и могут выступать и выступают лишь как посредники в человеческих взаимодействиях или во взаимодействиях человека с природой. Но и самый «умный» и «крутой» ИИ не возвысится над человеком и человечеством, не заменит полностью людей и тем более не устранит либо поработит человечество, так как «посредник» в своем качестве всегда ограничен качествами опосредствуемых им сторон. Если убрать человека из взаимодействия его с неживой природой, техникой или другим живым существом, то всякая информационная технология просто исчезнет вместе с человеком.
Фантасты конечно могут придумать неких биотехнических суперумных и сверхсильных чудовищ, которые захватят планету Земля и поработят людей. Но таких существ реально некому произвести. Природа и общество – всего два творца сущего на нашей планете. Природа создала все живое, включая людей, которые только изменяют природу своей деятельностью, однако не создали ее. Но человек изначально есть биосоциальное существо, продукт не только природы, а и общества. Образно говоря, у колыбели человечества стоят природа и само человеческое общество, как противостоящий ей субъект. Человек – продукт единства этих двух творцов.
Однако познать абсолютную истину указанного единства человеку не дано, ему позволено и дано лишь неустанное стремление приближаться к этой истине. Тем не менее, всегда будет оставаться непознанной какая-то часть единства природы и общества, будет поле незнания, которому люди дали имя Бога и определили его как Демиурга и человека, и всего сущего рядом с ним. Интуиция, бессознательное, сверхспособности, сны и т.д. - из этой категории незнаемого. Поэтому человечество никогда не сравнится по своей силе и могуществу с тем, что изначально больше него, то есть с единством общества и природы. А это значит, что человек не сможет сотворить господствующую над ним или способную уничтожить его самого систему. Тем более, что и мотивация к этому у человечества отсутствует ввиду данного ему от природы инстинкта самосохранения. Можно, конечно, создать всеразрушающее оружие, но никто не предназначает его для самоуничтожения, а природный инстинкт так или иначе сдерживает безумцев от его применения.
Из этого становится понятным, что все страхи, связанные с будущим могуществом искусственного интеллекта, который якобы загонит людей в цифровое рабство и станет угнетать человечество, лишены научного основания и практической почвы.
Действительная проблема на самом деле не в отношении «человек – цифровая технология», а в общественных отношениях людей, в которых это отношение реализуется и развивается, в данном случае – в политике. Но это тема отдельного разговора.